Российская “элита” должна понять, что она не защищена Путиным, бомбами, ракетами или ядерным оружием
Уже два года идет процесс создания специального трибунала для политического и военного руководства России. Несмотря на заявления мировых лидеров о том, что РФ должна ответить за преступление агрессии против Украины, на практике решение принимается долго.
Долгое время шли дискуссии относительно формата такого суда. Международным партнерам нравилась идея гибридного трибунала — судебный процесс в рамках украинского законодательства, но с привлечением международных экспертов. Но такой формат требует изменений в Конституции, что невозможно во время войны.
Депутат от фракции “Слуга народа” и глава комитета Верховной Рады по правовой политике Денис Маслов в интервью “Телеграфу” утверждает, что Украине удалось додавить. И гибридный трибунал уже не стоит на повестке дня.
В приоритете остается формат трибунала на основе резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. По словам Маслова, там пока нет желаемых результатов из-за политики. Поэтому на помощь Украине пришел Совет Европы.
“Идея гибридного трибунала не приемлема для Украины”
— В конце апреля Комитет министров Совета Европы (СЕ) принял решение о подготовке документов для содействия консультации в Core Group и подготовке потенциального проекта соглашения Украины с Советом Европы по созданию специального трибунала. Объясните, что имеется в виду.
— Это один из важных документов, принятых в поддержку как самой идеи создания трибунала, так и его юрисдикции, компетенции, необходимости. Я всегда говорю, что Комитету министров СЕ точно есть чем заниматься. И просто так поручения генеральному секретарю СЕ не дают. Это означает, что есть определенная политическая воля внутри Совета как института создания этого трибунала. Поэтому для нас это, конечно, важно.
По состоянию на сегодняшний день мы прошли путь от идеи необходимости трибунала до того, что уже имеем и политическую, и определенную организационную поддержку его создания. Удается постепенно убеждать многие страны мира. В первую очередь, конечно, ведущие страны США, Великобританию, страны Европейского союза. Но для нас важны и Латинская Америка, страны Глобального Юга, страны Востока.
И это решение Комитета министров Совета Европы говорит о том, что сегодня уже есть инициатива на уровне подготовки документов для создания трибунала. Он будет создан. Это важный шаг, но это лишь один из вариантов создания специального трибунала за преступление агрессии.
— Вы имеете в виду спецтрибунал по решению Генассамблеи ООН?
— Да. На столе у нас есть разные предложения по созданию трибунала. Поэтому есть смысл поработать над предложением, которое, собственно, поступило от Совета Европы.
Его обработка сейчас проходит в рамках так называемой Core Group, куда входят представители 40 стран и нескольких международных организаций. Она призвана согласовать документальные базы создания трибунала, его будущий устав.
Но, я подчеркиваю, предложение Совета Европы — это одна из идей.
— Мы хотим создать два трибунала?
— Нет. Трибунал будет один, когда форма трибунала, его юрисдикция будет устраивать в первую очередь Украину и также мировое сообщество, другие поддерживающие нас страны.
— То есть вариант от Совета Европы Украину устраивает?
— Это один из вариантов, над которым следует работать. Я не могу сказать, что по состоянию на сегодня это конечный или оптимальный вариант. Это одно из возможных предложений. Оно не плохое.
К примеру, на предыдущих стадиях от международных партнеров была идея создания гибридного трибунала. То есть предлагали в украинской судебной системе создать отдельный судебный институт, который бы заполнялся иностранными судьями для того, чтобы к нему было доверие. Мы сразу говорили нашим партнерам, что эта идея неприемлема для Украины по ряду причин. Тогда многие утверждали, что это лучшее и единственное решение, которое может быть, потому что по-другому не создать трибунал. Мы продолжали настаивать на своем, что это должно быть либо по решению Генеральной Ассамблеи ООН, либо по многостороннему соглашению. И должен быть решен в том числе вопрос иммунитета так называемой “тройки”.
— Гибридный вариант трибунала уже не на повестке дня?
— Мое личное мнение, и это подтверждают последние информационные сообщения, что гибридная модель сейчас точно не рабочая.
“ООН не сможет сделать вид, что ничего не произошло”
— Возвращаясь к вопросу по поводу Генассамблеи ООН и трибунала на этой площадке. Насколько у нас есть шансы?
— Я считаю справедливым и правильным, если бы Генассамблея ООН своим решением поддержала бы юрисдикцию и создание трибунала. Мы имеем решение ООН, где отмечена необходимость ответственности за преступления, которые совершают во время агрессии Российской Федерации против Украины. Желательно, чтобы было решение и в поддержку трибунала.
Если бы на сегодняшний день в необходимом количестве стран была политическая воля поддержать создание трибунала, я думаю, что резолюция по этому поводу могла быть вынесена. Учитывая разные геополитические цели, экономические интересы и многое другое, площадка ООН превращается в очень сложную иллюстрацию разных мировых трендов, интересов, групп. Где, к сожалению, далеко не всегда преобладают рациональность и интересы человечества. Очень часто там преобладает политика.
— Решение Совета Европы должно как-то положительно повлиять на ООН?
— Если это будет создание трибунала на основании многостороннего соглашения, например, открытого для подписания другими странами. Или если такой трибунал будет создан на основании соглашения между Советом Европы и Украиной, и к нему присоединятся еще и другие страны, которые признают юрисдикцию и легитимность такого трибунала, согласятся выполнять решения такого трибунала, этого будет достаточно для его создания. Чтобы привлечь к ответственности российских преступников, которые планировали, готовили и совершали собственно преступление агрессии. А это речь не только о Путине, это о генералах, командирах, политическом руководстве и т. д.
Но, снова исключительно мое личное мнение, если трибунал будет создан, ООН не сможет сделать вид, что ничего не произошло.
Как преодолеть международный иммунитет российской “тройки”
— Вы уже упоминали о “тройке” — это президент, премьер и министр иностранных дел России, подпадающие под международный иммунитет на время исполнения полномочий. Если трибунал заработает, то этот иммунитет также будете на них распространяться?
— Не совсем так. Действительно, у этих трех человек есть так называемый персональный иммунитет, пока они находятся на своих должностях. Но, например, у них нет иммунитета перед Международным уголовным судом (МУС). Поэтому выдан ордер на арест Путина.
Специальный трибунал должен покрыть пробел МКС, поскольку по состоянию на данный момент этот суд не имеет юрисдикции расследовать и привлекать к ответственности должностных лиц РФ за преступление агрессии. Ибо Российская Федерация не является ратификантом Римского устава.
Есть два пути: либо страна является ратификантом Устава, либо Совбез ООН передает преступление агрессии на рассмотрение в МУС. В Совбезе ООН Россия продолжает быть постоянным членом. Совершенно очевидно, что любые попытки там Россия заблокирует. Если этого не сделает Россия, может заблокировать другой постоянный член Совбеза.
Поэтому, я считаю, что на сегодняшний день привлечь виновных лиц в Российской Федерации за преступление агрессии можно только путем создания специального трибунала.
И вопрос иммунитета – это вопрос устава такого трибунала. Если этот вопрос будет решен в уставе, если страны, которые подпишутся и станут участниками такого трибунала, согласятся выполнять его решения, тогда иммунитета у “тройки” не будет. Именно за это мы и боремся сейчас.
— Шансы велики?
— Я не люблю давать прогнозы в вещах, которые не зависят от меня. Это зависит от политической воли Украины и политической воли многих других мировых игроков США, стран Европейского союза, других стран, которые должны согласовать это между собой.
“Не будем ждать окончания войны”
— Насколько на процесс согласования трибунала оказывает влияние ситуация на фронте? Я имею в виду, когда Россия снова идет в наступление на украинские территории, то это заставляет наших партнеров пугаться или действовать быстрее и принимать решения в пользу Украины?
— Честно говоря, я не вижу прямой корреляции между изменениями на фронте и созданием трибунала. Но если бы завтра Россия потерпела поражение, то поверьте, в тот же день все международные партнеры проявили бы готовность к созданию трибунала.
В целом нужно понимать одну простую вещь. Почему этот трибунал может быть уникален? Все трибуналы создавали над побежденной стороной. Когда агрессор уже наказан в первую очередь на поле боя, тогда происходил юридический процесс.
Мы же не хотим, не можем и не будем ждать окончания войны. Мы этот трибунал хотим создать еще во время войны. И это, на мой взгляд, станет одним из элементов деструктивных процессов внутри РФ. Когда их чиновники начнут получать еще большее количество ордеров на арест, когда кого-то по ордеру задерживают в какой-то стране. Это покажет внутренней российской элите, что они не защищены Путиным, бомбами, ракетами, ядерным оружием и так далее. Это покажет силу международного права.
— Но ведь мы не хотим заочного трибунала над Путиным. Он должен быть на скамье подсудимых?
— Это идеальная картинка для трибунала. Но нужно понимать, что это предмет договоренностей в уставе будущего трибунала. То, над чем должна работать и работает Core Group. Мое мнение — это может быть трибунал по процедуре in absentia (заслушивание уголовного дела в суде при отсутствии подсудимого).
Конечно, мы слышали от кремлевских представителей, что этот трибунал не серьезный. Однако на самом деле это не так. Мы прекрасно понимаем, сколько они пытались продавить своих агентов в МУС, чтобы влиять на эти процессы. Поверьте, они очень этого боятся.
— Какое наказание может быть? Какие могут быть сроки заключения?
— От минимального до пожизненного заключения. Если вы меня спросите, какое наказание заслужило высшее военно-политическое руководство РФ, то самое гуманное, что есть, это пожизненное заключение.
— Где они могут отбывать срок заключения?
— Честно говоря, это точно не принципиальный вопрос, где они могли бы сидеть. Чтобы они там находились и не продолжали совершать свои преступления.
У нас есть предложение от Нидерландов по размещению этого трибунала. Нидерланды официально сказали, что они готовы разместить специальный трибунал у себя в Гааге. Это не принципиально и может быть где угодно.
— Вы сказали, что трибунал может заработать во время войны, но может ли он заработать до конца этого года?
— Я понимаю, мне, как каждому украинцу, хотелось, чтобы трибунал уже привлекал к ответственности преступников за преступление агрессии. Я хотел бы, чтобы это произошло еще в 2014 году, возможно, тогда не было бы такой агрессии. Но международное правосудие и мировое сообщество не отреагировали тогда должным образом.
Не хочу спекулировать прогнозами, что трибунал заработает до конца года. Есть ли такая возможность объективно? Полагаю, что есть. Если будет политическая воля, чтобы согласовать тексты юридических документов. В первую очередь текст устава такого трибунала. Поверьте, мы готовы работать круглые сутки. Под “мы” я подразумеваю украинскую сторону, профессиональных юристов, международников.
— Подпадает ли под трибунал так называемый президент Беларуси Александр Лукашенко?
— Если будет доказана прямая причастность к выдаче соответствующих указаний по агрессии в отношении Украины. Но мы с вами видим, что белорусских регулярных войск на территории Украины нет.
*Во второй части интервью, которая выйдет в четверг, 30 мая, утром, речь пойдет о том, что мешает успешности судебной реформы, кто действительно курирует судебную ветвь власти и как влияют коррупционные скандалы на Фемиду.
